Поверьте мне на слово… ЧАСТЬ 1 Братская любовь…

ЧАСТЬ 1 Братская любовь…

Случалось вам видеть, как в тихом июльском саду расцветает вечерней порою дивный цветок, вытканный из тонкого прозрачного бархата… Или встретить чудесное имя, похожее своим звучаньем на его редкостный цвет… Она была Виолеттой… Имена ведь находятся невзначай, как притихшие цветы в уснувшем летнем саду…
Девочка рано осталась без родителей… Беда бывает разной… Может настичь, когда её добыче совсем ещё мало лет…
Её забрала бабушка… Так она оказалась в его дворе…

Стоял жаркий сухой июль… Он вышел из дома, присел на скамейку и достал перочинный нож. Прут для самодельного лука был заготовлен с вечера… Тонкий шелковый шнурок завалялся в маминой шкатулке… Теперь предстояло самое важное: осторожно снять кору, изогнуть гибкий прутик и натянуть тетиву…
Он заметил её не сразу… Она подошла бесшумно… Так ходят тихие, грациозные кошки… Поднял глаза – и вот она, рядом… Ей было не больше двенадцати… А глаза взрослые и грустные… Будто видели непоправимое…
Девочка безмолвно разглядывала его новоявленный лук и теребила чудесную темноватую прядь… Неизвестно по какой причине её назвали таким редким именем… Но, вряд ли любое другое подошло бы ей больше… Под ресницами укрывались дивные вечерние фиалки из темной сини с фиолетовым ободком и непонятной недетской грустью… Кожа казалась смугловатой, глаза раскосыми, губы нежными… Бог даёт их такими… зная все напёред… Рисует выпуклый контур и яркий цвет… и восхитительный теплый вздох прилагает тоже…
Тёмные прядки струились вдоль спины… Та, что медленно кружила вокруг пальцев, доставала почти до пояса… И… она была хрупкой… почти худой… Верней не «почти», а даже слишком…
— Ты кто?.. – паренёк удивился… Ему исполнилось четырнадцать, и он ни разу не влюблялся.
— Я – Виолетта…
— Ну да?!.. Ни фига себе!.. – он даже слегка присвистнул и с усмешкой качнул головой… — И… откуда ты взялась, Виолетта?..
— Переехала… Буду жить в вашем дворе…
— Прям, во дворе?.. – пригнул голову, чтоб получше ее разглядеть, и неожиданно улыбнулся… Она сначала удивилась, потом зажмурилась, будто из-под его ресниц било яркое солнце… и слепило глаза…
— Не «прям»… Я с бабушкой живу… В том доме…
— Понятно… Хочешь мне помочь?.. Подержи… затяну получше… — доверив дивное творение её ладошкам, принялся стягивать шнур и закреплять на кленовой зарубке… — меня Ромом зовут… Так назвали… Ром!
— Роман, что ли?..
— Нет!.. Просто Ром!.. А тебя буду звать… Веткой… Можно?.. — во взгляде замер вопрос и абсолютно самонадеянное утверждение… Девочка молчаливо разглядывала улыбчивые глаза, напоминавшие блестящую речную гальку… И цвет был таким же – глубоким серым с горящей солнечной сердцевинкой… — Ну, не молчи!.. – его губы смеялись… — Виолетта — красиво… но слишком взросло… Виолеттой ты станешь, когда вырастешь… А пока… будешь просто Веточкой… Идёт?!.. – она безмолвно кивнула, и длинные шелковые прядки, скатившись с плеч, упали ему на ладошку… — Покрепче держи!.. Сейчас затяну… и всё!.. – прядки оказались мягкими и волнистыми… Он осторожно, отвел их назад…
— Ты чего такая молчальница?.. Улыбаться умеешь?.. – прищурил свои солнечные батарейки… — Готово!.. Отпускай! – она расслабила пальцы… И сию же секунду, что-то щёлкнуло между ними… Будто звонкая тетива отозвалась в таинственных струнках… Её глаза внезапно зажглись, и так же внезапно улыбнулись!..
Перемена в лице окончательно сразила Рома… В раскосом взоре сверкнули отблески рыжего солнца и безошибочно угодили в левую половинку его души…
Так бывает… Легонько кольнуло… а поселилось в сердце так крепко, будто бы навсегда!..
— Ты и стрелы сделаешь?..
— Конечно!.. Хочешь, дам пострелять!?
— Правда, дашь?..
— Честно!.. Держи! Попробуй натянуть! – девочка взяла лук и осторожно тронула тетиву… Та легонько дрогнула… Тихо так зазвенела… Он тогда ничего не понял…
А оказалось – влюбился!.. И её заворожил… Не понять, кто кого сильнее!..

Фиалки в летнем саду бывают так чудесны!.. После полудня они будто спят… А прохладным вечером раскрывают свои тонкие лепестки, наполненные еле
слышным ароматом… И цвет их так нежен и чист, как июльское небо перед закатом… Глубокое синее с оттенком не наступившей ночи…
Именно такие были у неё глаза… Задумчивые грустные фиалки…
Почему она почти не смеялась он понял не сразу… Не спрашивал… Она – не говорила… А когда узнал, что-то мягкое застряло под ключицами, не давая дышать. И не глоталось… и щипало глаза…
Это вышло случайно… Мама спросила:
— Что за девочка гуляет с тобой уж который день?..
— Красивая… Да?.. Хоть и маленькая…
— Красивая… это верно… — мама о чём-то задумалась…
— Только грустная очень… Не улыбается…
— А ты знаешь, почему?.. – и внимательно к нему пригляделась…
— Знаю только, что с бабушкой живет… и всё… — умолк, вопросительно взглянув на маму…
— У неё погибли родители, Ром… Поэтому Анна Павловна забрала её к себе… — тогда и подкатилось то странное… горьковатое… что вязнет в горле и режет веки…
— Вот почему… у неё глаза такие…
— Какие?..
— Печальные… молчаливые… Хочется взять её за руку и отвести в цирк… или в зоопарк… Ну, чтоб увидеть, как она смеется…
— Смеяться ей долго еще будет трудно… Пойми… нужно время…
— А можно я позову её к нам?
— Конечно… сынок…

В тот день он ждал как-то особенно… Всё взглядывал в сторону её дома… А она всё не шла. Уж пробил полдень, когда скрипучие подъездные створки позволили ей пройти и явить свету чудесную теплую синь под зажмуренными ресницами…
Свои мягкие прядки она скрепила на макушке тугим узлом, отчего её профиль удлинился и сделался похож на старинную фреску какой-то египетской царицы из учебника истории… Короткие бриджи почти болтались на звонких костяшках…
Из-под майки выступали ровненькие плечи… Ключицы хотелось потрогать, а запястья тихонечко сжать, чтобы её не унесло ветром…
— Привет!.. Ты чего не выходишь?..
— Вышла…
— Спала, что ли?..
— Нет!.. Не спала…
— Стрелы готовы! Будешь стрелять?.. – она подошла ближе и уперлась в него своим синим взором…
— Буду!.. Только… я не умею…
— Научу же! Сказал!.. – в подтверждение улыбнулся…
— Ром?.. У тебя… есть кто-нибудь?.. – он удивился…
— Ты о чём?..
— Ну, брат… или сестра?..
— Нет!.. Почему спросила?..
— И у меня нет… А было бы легче…
— Ты… скучаешь?.. – она склонила лицо и задумалась… — Ну, хочешь… я буду… твоим… братом?.. – голос, будто сорвался… а её волосы скатились книзу…
— Ты добрый… Но так не бывает…
— Бывает!.. Ещё как! – он глядел на неё, пригнув голову и понимал, что смотреть больно… Но ему хотелось смотреть ещё… Она продолжала разглядывать камешки под ногами…
— Братья… это… когда по крови… Другое – не в счёт!
— А я о чём!?.. Смотри! – она, наконец, взглянула: у него в ладони лежал небольшой перочинный нож… Задумчивые фиалки от удивления стали огромными…
— И… что?..
— А ничего!.. Я разрежу себе руку… вот здесь… — указал на изгиб кисти… — И тебе… — девочка слушала изумлённо округлив глаза, будто речь шла о таинственной средневековой мантре… — Потом мы их соединим… Кровь смешается… и станет общей!..
— Ты, всерьёз?..
— А, что?.. Боишься?..
— Я!?.. – во взгляде отразилось крайнее изумление… Как он мог подумать, что она вообще чего-то может бояться?!.. Нет!.. Все самое страшное она уже видела!.. – Я не боюсь! – решительно протянула ладошку и тихо выдохнула: — Режь!
У Рома, аж скулы свело от восторга… Будто съел чудесную кисло-сладкую ягоду… А название забыл… Сглотнув удивлённый смешок, качнул головой:
— Ну, не здесь же!.. Веточка!.. Бабки повыскакивают… Прибьют меня на месте!.. Скажут, я тебя порезал… Им же не понять!.. Вон, гляди – в окна смотрят… — и нарочито поклонился… Вроде – поздоровался… — Это дело секретное… Идём за гаражи!.. – взял протянутую ладошку… Она, не раздумывая, отправилась следом…
Бабульки прилипли к стеклам… Их лица вытягивались и молодели от нескрываемого любопытства!..
— Ветка!.. А ты, чего такая худая?.. Тебя же ветром сдует!.. – глянул через плечо… Глаза хитровато сузились…
— Не сдует!.. Бабушка говорит: «были бы кости…»
— Ну, да!.. Дальше я знаю… — улыбнулся… — А ты… смешная… — она остановилась…
— А ты – нет!.. – Ром обернулся и потянул её за руку…
— Чего ты?.. Пошли!..

За гаражами было пустынно… Заросли репейника и чертополоха кололи Ветке голые лодыжки… Но Ром уверенно вёл вперед, и она не отставала… Он остановился в заброшенном тупичке и, обернувшись, спросил:
— Не передумала?..
— Нет!..
— Смелая, что ли?.. – ему хотелось, чтоб она улыбнулась… Но никак не выходило её рассмешить…
— Не смелая… Просто… не боюсь!.. – упёрлась горящим взором и решительно протянула руку… У Рома снова свело скулы…
— Подожди… Сначала – я!.. – достал ножик и, глядя в глаза, резанул запястье… Кровь проступила… и капнула в траву… Ветка замерла и перестала дышать… Столько удивления, восторга и странной преданной грусти сошлось в её взгляде, будто он сию секунду стал ей роднее родного брата…
Дальше всё шло, как в туманном сне… Она протянула руку… Он взял… Увидел, какая она меленькая, тонкая… и испугался… Посмотрел… и безмолвно качнул головой… Вроде: «Нет!.. Не буду!..» Она напрягла кисть и выдохнула:
— Давай!.. Не боюсь я! Слышишь?! – он сжал ладошку, резанул и прикрыл глаза… Будто больно было не ей, а ему… Она только вздрогнула и облизнула сухие губы…
А он приложил её руку к своей… Правую к левой… Кровь смешалась и упала на землю…
— Что-нибудь чувствуешь?..
— Горячо!.. И стучит…
— Это здорово! Ты теперь не одна! Ничего не бойся! Я всегда буду рядом с тобой!..
— Всегда-всегда?.. – он на миг задумался и, улыбнувшись, решительно кивнул…

Наконечники были из жести… Ровненькие… гладкие… И стрелы – с зазубринками на концах…
— Руку – не больно?..
— Нет!.. – Веткино запястье было аккуратно перевязано носовым платком, который случайно оказался в его кармане…
— А бабушке что скажешь?..
— Порезалась… — она подняла глаза и натолкнулась на неотразимую улыбку…
Губы дрогнули… но испугались, не зная, что с этим делать…
— Ну, улыбнись!.. Веточка!.. – и она… улыбнулась!..

Мишень он повесил здесь же – за гаражами… Отмерил десять шагов и прицелился… Обхватил древко, приложил стрелу, натянул тетиву до предела и отпустил… Острый наконечник вонзился в мишень почти у «яблочка» и утвердительно вздрогнул…
— Теперь – ты!.. Иди сюда!.. – она взяла лук, он сжал ее ладошку… — Держи стрелу!.. Натягивай!.. – отвел назад загорелое плечо… — Руку веди к подбородку… Придерживай… Целься! – почему-то сохло в горле… — Тверже держи! Вот так! – пригибал голову и целился вместе с ней… А волнистые прядки щекотали ему ухо… — Теперь, отпускай!.. – у них получалось!.. – Смотри!.. Ты умница!.. Давай еще!.. – ее глаза сияли… теплым, живым огнем!..

До странности случайными бывают встречи! Непонятными… необъяснимыми…
Пути Господни – неисповедимы!.. Это ясно каждому, живущему на земле… Никому не ведомо, что ждёт за дальним поворотом… И вовсе не нужно об этом знать… Но такие встречи… на старой скамейке… в заброшенном летнем дворе случаются нечасто!.. Поверьте мне на слово!..

Он глядел, как она улыбалась… и уже понимал, что влюблён… В этом слове столько тогда смешалось… И холод, и жар… и таинственный странный зов, и отчаянно теплая жалость… и трепет ладошек, и бледность щёк… и, Боже!.. что-то ещё… Которое… лишь просыпалось!..

Когда он склонялся к её плечу, ему чудился запах фиалок…
— Крепче держи!.. Не бойся! Ладошка у тебя… дрожит… — она оборачивала «египетский» профиль, и смуглая кожа слегка бледнела…
— Ладно… На сегодня, хватит!.. Есть хочешь?.. – вопрос был нежданным…
— Я?.. Не знаю… — она и вправду не знала, что сказать…
— Идем!.. Мама сварила летний борщ… Такого ты точно не пробовала!.. – Ветка не решалась… — Ну!.. Соглашайся!.. Пошли?.. – осторожно взял руку…
— Ром?.. Я не пойду…
— Да не бойся! Там нет никого!.. Все на работе. Никто не станет тебя разглядывать! – загадочно усмехнулся… — Ну… кроме меня!.. – она начинала привыкать к его шуткам… И пробовала привыкать улыбаться…

Дома было тихо и солнечно… За отрытыми окнами благоухал июль и жарким дыханьем касался тонких льняных занавесок… На нагретом подоконнике дремала дивная сиамская кошка… Её плотная блестящая шкурка отливала перламутром, оттенком топлёных сливок, и горького шоколада…
Услышав шаги, она нехотя приподняла выразительную головку и с наслажденьем зевнула… Затем спрыгнула вниз и, ступая бесшумными лапками по ковру, направилась в сторону коридора… Когда она нарисовалась в широком проеме гостиной и хлопнула небесно голубыми глазами, Ветка от неожиданности лишилась речи…
— Чего ты?.. Иди сюда!.. Это Соня!.. Хочешь погладить?.. – девочка подошла и, присев рядом с ним, осторожно притронулась к тёплой спинке…
— Какая милая!.. – подняла глаза и угодила в глубокий, внимательный взгляд…
— Нравится?..
— Да!.. Она шёлковая… И… тихая… Позволяет себя гладить… А, говорят – сиамские кошки злые…
— Не верь!.. Добрее кошки – зверя нет! – Соня, в подтвержденье, подняла грациозную головку и, распахнувши дивные сапфировые очи, обворожительно мяукнула… — Ветка удивлённо ахнула, склонила голову, и будто в миг позабыла, что не любит смеяться… Ром ещё не привык к её улыбке… Губы приоткрылись… взгляд засиял и сделался похож на лучистое летнее небо… У него опять онемели скулы и захотелось получше её разглядеть…

Пока он грел мамин борщ и расставлял тарелки, Ветка носилась с обалдевшей Соней, то и дело целуя и прижимая её к себе… В лице было столько неподдельного счастья, что хватило бы по кусочку всем дворовым ребятам… И еще бы чуть-чуть осталось… Ром взглядывал через плечо и неслышно смеялся… Казалось, они были чем-то схожи… Загадочные синеглазые создания… Гибкие и нежные с виду… Сильные и своевольные внутри…

Борщ оказался густым, красно-рыжим, подёрнутым тонким золотистым наваром… Вряд ли какое-то блюдо соединит столько разного вкуса в одну дивную кулинарную гармонию… Он являл собой нечто неповторимое… относящееся исключительно к русской кухне!..
Если взять французскую поваренную книгу, можно найти великое множество всяческих рецептов… Вы найдете здесь луковый, морковный, свекольный суп… Капустный, картофельный, грибной, мясной, чесночно-томатный, паприкаш… Что-нибудь еще, и соус «бешамель» в придачу! Поверьте мне на слово, это – слёзы!.. Жалкая попытка создать кулинарный шедевр!.. Если же попробовать соединить всё многообразие в одной кастрюльке, приправляя страстным желанием неповторимости вкуса, возможно и получится тот «летний борщ», что между делом варила его мама!..

Над тарелками клубился сладковатый дымок…
— Садись, Веточка!.. — и добавил сметану…
— Горячий!..
— Это здорово!.. Рука не болит?.. – потрогал перевязанное запястье…
— Не болит!..
— Ну, ешь!.. Заживет… до свадьбы… — глянул в задумчивый взгляд, усмехнулся и принялся аппетитно орудовать ложкой… Ветка глядела, как он ест, и ей казалось странным, что этот сильный добрый мальчишка решил быть ей братом!.. Обещал оберегать её… и… любить?!..
— Чего ты?.. Не вкусно, что ли?.. – он слегка удивился…
— Вкусно!.. — глотнула что-то сладкое и незаметно улыбнулась…
Так мало нужно каждому из нас, чтобы стать немного сильнее…
Немного веры… Немного надежды… Немного тепла и любви!.. Когда всего понемногу – есть огромное несравненное счастье!.. Поверьте мне не слово!..

Жаркое солнце пошло на убыль… Позолотило распахнутые оконные стекла и пригрело дремавшую Соню…
Странные создания – кошки!.. Тихо и безмолвно глядя в глаза, они осторожно проникают к нам в душу, ступая бесшумными лапками по таинственным стрункам, упрятанным в глубине… Соня являла несравненный образец этого непонятного магнетизма… Ветка не отходила от неё ни на шаг…

Когда щёлкнул замок, она вдруг смутилась и вышла в коридор…
Мама увидела её с порога… Должно быть, удивилась, но виду не подала…
Ром взял Ветку за плечи и, улыбнувшись, сказал: — Мам, вот она – Виолетта!..
Мама тоже улыбнулась: — Та самая?..
— Самая та! – кивнул и, пригнувшись, взглянул в лицо… Девочка глядела на маму широким, светящимся взором, будто она не пришла с работы, а явилась с другой планеты…
— Здравствуй, Виолетта! – подойдя ближе, чуточку наклонилась и добавила: — Давно хотела с тобой познакомиться… Меня зовут Ирина Петровна…
— Здравствуйте… — взгляд был внимательным и грустным…
— Вот, значит, какая ты!.. Ну, что ж?.. Будем дружить!.. – девочка несмело улыбнулась, и мамины глаза потеплели…
В дверном проёме неслышно объявилась Соня, вероятно, чтоб поучаствовать в разговоре… Вильнула хвостом и включила тихий, урчащий моторчик…